суббота, 16 сентября 2006
Глава 8.
Лето подходило к концу.
Оно было коротким, но необыкновенно жарким. Прошел всего год с тех пор, как Рики вернулся в Трущобы. Шли одинаково бесцветные дни, не происходило ничего интересного или хотя бы стоящего упоминания, но Рики это вовсе не беспокоило.
Говорят, тот, кто не строил грандиозных планов, способен вести тихую жизнь. И хотя он осознавал, что признание этой истины повлечет за собой не только насмешки, но и прямые оскорбления, уже того, что он мог дышать свободно, было для него более, чем достаточно.
читать дальшеВ Трущобах не существовало обязательств. И Рики просто наслаждался независимостью.
За его спиной болтали, что он превратился в неудачника.
Равнодушие, с которым он выслушивал все, что ему говорили, даже не пытаясь возразить, раздражало его товарищей все больше. Они злились, потому что не понимали, что же Рики чувствует на самом деле. Никто в здравом уме (в трезвом состоянии пожалуй точнее) не мог выдержать взгляд его черных глаз, блестящих как ограненный камень, а опасное очарование, просачивающееся иногда из-за завесы холодности, пугало их, вызывая жестокую боль в их сердцах.
Тот, кто несколько лет назад смог завоевать положение в Трущобах, тот, кто был тогда главой Бизонов, пропал. Это видели все: и он сам, и окружающие, но при этом Рики не осознавал, что именно теперь он стал особенно привлекать людей. Фатальным был тот факт, что в отличии от него остальные остро ощущали это.
***
- Чего? - резко переспросил Норрис, ему показалось, что он ослышался.
Они убивали время в своей обычной дыре, где было темно даже днем.
- Я собираюсь трахнуть Рики сегодня вечером, - повторил Люк сказанное минуту назад.
- Мне не нравятся твои шутки, - сообщил Сид, глядя на него в упор. Но Люк облизал губы и улыбнулся:
- Это не шутка.
- Черт, что с тобой? У Рики же есть Гай!
- С этим покончено. Ты же знаешь, они давно расстались.
Норрис молчал.
- С тех пор, как он вернулся, я не слышал, чтобы они снова были вместе.
- Ладно тебе, Люк. Ты что все еще злишься на него за тот случай? Забудь, и все. Вряд ли Гай будет счастлив. К тому же, не похоже, чтобы Рики тогда шутил.
- Так даже интереснее. Я сыт по горло парнями, которые сами встают раком.
Его тон был шутливым, но никто не собирался играть по предложенным правилам.
- Прекрати! Стаут ударил тебе в голову, - резко бросил Норрис.
Люк с усмешкой возразил:
-Не переживай так. Я же не прошу тебя о помощи. По мне, вы можете спокойно продолжать пить стаут, пока я не закончу.
- Я не хочу иметь к этому отношения!
- Ради нашей дружбы! Я могу сделать вид, что все это было шуткой, только давай забудем об этом!
- Сид, ты же у нас был главным дефлоратором. Чего сейчас-то перетрусил? Рики уже не тот парень, который был главой Бизонов. У него нет больше причин считать себя начальником.
- Что ты хочешь этим сказать?» - голос Люка, который никогда не раздражал Сида, вдруг показался ему неприятным.
- А то, что твоего идола, Рики, главы Бизонов, давно уже не существует. Тебе ясно? Теперь он просто неудачник, обломок человека. Но его тело не изменилось. Взять хотя бы его упругую задницу … Я завожусь от одной мысли о его обнаженном теле. А ты, разве нет? Разве не поэтому ты увивался за Кири? Потому что он чем-то похож на прежнего Рики. Или же мысль о том, чтобы сделать это с Рики, ужасает тебя настолько, что у тебя даже не встает?
Сид ответил ему гневным взглядом. Он побледнел настолько, что, казалось, вся кровь вмиг отхлынула от лица. В глазах вспыхнул недобрый огонь. Так выглядят те, чьи сокровенные чувства вдруг вытащили из глубины души на свет, чтобы жестоко высмеять. На лице Сида отразилась даже не злоба, а ненависть.
При мысли о возможной драке Норрис шумно сглотнул.
- Понимаешь, Сид, меня бесит вечное самодовольство Рики, - в его словах больше не было сарказма. Его голос стал глухим, выдавая настоящие чувства.
- Прошлый Рики… он, казалось, пылал изнутри. Он был горячим, диким… Когда я просто находился поблизости, мне казалось, что мое тело в огне. Кровь бурлила в венах. У меня было ощущение, что когда он рядом, никто не может нам помешать. Я ничего не боялся. А когда Рики пропал, мы все впали в депрессию, не хотели ничего предпринимать, но никто не злился на него, потому что, в конце концов, хотя мы и не хотели этого признать, но мы все были влюблены в него. А кто он теперь, с вечным холодом во взгляде, пьющий стаут, с постоянным безразличием ко всему, как будто его дела нас не касаются? Я больше не могу закрывать на это глаза, делая вид, что все осталось как прежде.
Сид и Норрис молча слушали Люка. Неужели неприятное впечатление от его эгоистичной речи заставило потерять желание возразить? Нет… Они просто не знали, что ответить. Как будто Люк выразил словами необъяснимую злобу, которую они испытывали по отношению к Рики, и это заставило их потерять дар речи, хотя они и осознавали, что никогда не достигнут той черты, которую уже переступил Люк.
Казалось, время замерло, прекратив их жалкое противостояние. Невозможно было даже вздохнуть, и вдруг…
- Эй! Что-то вы рано сегодня собрались!» - знакомый голос нарушил тишину.
Они испуганно подскочили и все, как один, уставились на вошедшего.
Рики остановился и удивлённо спросил: «Что здесь происходит?» Но все промолчали, неуклюже пытаясь отвести глаза.
«Похоже, Гая ещё нет, а?» - снова спросил Рики.
«Он сегодня не придёт. У него какая-то встреча, или ещё что-то», - коротко ответил Люк.
Сид окинул его долгим неодобрительным взглядом, а Норрис, понимая, почему Люк выбрал именно этот день, еле слышно цокнул языком.
Неуютная тишина их компании была ударом по самолюбию Рики, но будто не замечая этого, он сел, не говоря ни слова.
«Хочешь?» - спросил Люк, протягивая ему стаут.
Рики кивнул.
Проглотив кусок какой-то холодной безвкусной гадости, он отпил из бутылки и задержал жидкость во рту, привыкая к её особому резкому с горчинкой вкусу. Это было своеобразным ритуалом. Рики глубоко вздохнул и протянул бутылку Сиду, но тот отрицательно покачал головой. Рики повернулся к Норрису, предлагая ему, но…
«Я больше не хочу. Я сегодня не в настроении».
Люк едва заметно скривил губы. Его усмешка выражала не то горечь, не то иронию. Чёрные глаза Рики уже начали мутнеть из-за стаута.
Его расслабленное тело подрагивало, на лице появилась смутная улыбка. Рики вдруг показался таким беззащитным, открыв своё истинное лицо. Как будто, уносимый волной удовольствия, он полностью изменился. Они могли лишь жадно пожирать глазами каждую секунду этого преображения, боясь вздохнуть.
В осязаемой тишине пустой комнаты их дыхание звучало в такт ударам сердца Рики, они чувствовали, что падают в бездну удовольствия.
Этой ночью ничего не произошло… Но Люк окончательно отказался от своих намерений. Другое лицо Рики, открывшееся под влиянием стаута, запечатлелось в глубине его памяти. Что бы ни случилось дальше, оставалось лишь довериться судьбе, решил Люк.