[arasi]

Меня периодически спрашивают про съёмочный процесс. Мол, чего там интересного, как оно всё проходило, кто что делает на съёмочной площадке и т.д. Так вот. Пока меня не сморило в сон и воспоминания свежи до боли, напишу...

9:15, до общего сбора час, до встречи с секундантами 5 станций метро по прямой ветке...

9:15, до общего сбора час, до встречи с секундантами 5 станций метро по прямой ветке. Я сижу в конце вагона, рядом - мой пожизнёвый рюкзак и куртка (в метро жарко, потому как на съёмку я надеваю 2 свитера), между ног у меня ещё один рюкзак, размером с полменя. В нём два суконных плаща, колет, сшитая за полторы ночи Юлей Даккар куртка герцога и кожаный футляр, в котором лежат нитка, иголки, броши для плащей и... 9 пуговиц для куртки герцога. Мне наплевать на взгляды окружающих, потому как сбор через час, и пришивать пуговицы на улице очень холодно. Я достаю футляр и начинаю шить. Сначала рукава. Потом 7 пуговиц на грудь. Поезд трясётся, чтобы вдеть нитку в иголку приходится ждать станции. Когда я шью вторую пуговицу на грудь, до меня доходит, что на рукава пришиты "неправильные" пуговицы и их придётся отпороть. Поезд прибывает, я собираю своё барахло и поднимаюсь наверх.
9:30, время встречи с двумя секундантами, выход из метро. Один секундант опаздывает, второй пришёл вовремя. Я рада. На скамейке у выхода из метро спят бомжи. Мы с Валерой садимся с краю, ставим кучу сумок (он же тоже несёт антураж!) и достаём куртку Алвы. До начала съёмок - 5 пуговиц на груди и две на рукавах (отпороть и пришить другие). Я шью грудь, Валера - рукава. Мы ждём секунданта Витю, который стоит на маршрутке в пробке. В 9:45 (точно по графику) звонит телефон, это Женька (Салим, мой муж, режиссёр-постановщик и оператор) приехал нас забирать. В 9:46 подходит Витя, мы собираем барахло и идём к машине.
10:05, мы на месте. Общий сбор происходит на 10 минут раньше задуманного - я счастлива, дуэлянты и фотограф уже на месте. Миша (Гендальф, фотограф) курит, Пётр (Пётр Кнопф - почти как Джеймс Бонд, он постановщик дуэльной сцены и противник герцога Рокэ) разбирает вещи. Доблестный герцог Рокэ Алва (Алексей или Алке) роет траншею... На заднем плане удивительной красоты готическая церковь, вокруг - парк и почти никого. А окромя перекрестья двух тропок (пятачок в 3-4 квадратных метра) снег 50 см в глубину. Это выше колена Герцогу и сильно выше колена мне. Траншея - для оператора. Остальные будут довольствоваться тропками и пятачком.
Начинаются пререкания по поводу траншеи и снега. Мы пытаемся утаптывать, зарабатываем полные ботинки снега и расширяем пятачок на 30 сантиметров. Алке прибивает снег лопатой, чтобы визуально увеличить пространство, Женька роет себе ответвление от траншеи. 10:20 - мы начинаем переодеваться.
А где-то в Голливуде у актёров есть тёплые хорошо освещённые трейлеры... А у нас нет даже клеёнки, потому что мы о ней не подумали... зато мы подумали обо всём другом. У нас есть запасные рубашки и брюки, шарфы, пояса, плащи, шпаги, портупеи, ботфорты и их заменители. Прыгая по снегу, четверо актёров добрым словом поминают зажравшийся Голливуд, шёлковые рубашки и узкие ботфорты. Я бегаю кругами, подтягиваю рукава, поправляю перевязи, надеваю плащи, застёгиваю пуговицы и броши. Ругаюсь на всех. Герцога Рокэ трясёт от холода, когда выясняется, что его рубашка слишком широка для его куртки, а штаны не подходят вовсе. Начинается переодевание. Потом ещё одно. Всем холодно. И мне кажется, что все хотят домой в мягкую постельку. Я тоже хочу. Особенно когда дело доходит до грима. Я не гримёр вообще-то. Если нужен хороший грим (как у Дорака на прошлых фотографиях), то мы зовём Машу (Тэр), потому как она умеет это делать. Я же умею только сравнять цвет лица, подчеркнуть скулы и глаза. Всё. Четырём человекам, которые по очереди садятся передо мной на чей-то рюкзак, холодно. Мне ещё холодней - рукам. После второго лица руки отдаются на "растирание" любимому мужу. После четвёртого я наконец прячу их в перчатки и начинается веселье.
11:05, ещё два с половиной часа до того момента, как Петру нужно будет уехать. Да, мы всегда ограничены во времени.
Про съёмку рассказывать сложно. У Алке постоянно сползают отвороты ботфортов и путается парик. На лице Вити с каждой минутой отчётливее проступает желание курить. Отбивая выпады герцога, Пётр своими ботфортами умудряется вырыть собственную траншею. У Валеры отрывается тесёмка на плаще, и пока Женя снимает с другой точки, я спешно пришиваю её на место. Начинается снег - приходится держать зонт над камерой. Зато кадр становится красивее. На заднем плане проезжает девочка на лошади, начинается бугага. Миша курит и рассказывает о заработках на новогодних ёлках. И ещё умудряется при этом фотографировать - не знаю, как. Я с ужасом осознаю, что моих шести карманов на штанах и двух на куртке не достаточно, чтобы вместить расчёску, грим, платочки и салфетки, перчатки, нитки и иголки, брошь, булавки... не знаю, что ещё. Карманов просто не хватает. Актёры начинают хлюпать носом, я бегу на помощь с бумажными платочками, чтобы не стереть тональник. Все смеются. Приходит какой-то левый мужик, которому интересно, что мы делаем. Он стоит сбоку, не лезет в кадр, зато даёт дурацкие советы. Меня он раздражает, Женьку - нет (конечно, это лучше чем в прошлый раз, когда какой-то нувориш поставил свой Порше в центре нашего кадра и пришёл "потолковать" - поинтересоваться, что мы тут делаем).
Время летит незаметно, я требую динамики камеры и штативной съёмки, Пётр спешит, Женька хочет крови. Той, которая театральная. Поливаем рубашку Петра кровью, он корчится на снегу на руках секундантов. Герцог равнодушно уходит, Женька снимает, Миша фотографирует, мужик даёт советы и мешает мне следить за камерой.
13:30, время ч. Или как там это называется? Петру пора. Собираемся быстро и с матом. Потому что все околели. Женька забирает Петра, Витю и Мишу, и они уезжают. Я с Валерой и Алке остаюсь посреди пустого Шуваловского парка. Машина не резиновая, мы поедем "следующей партией". Мы идём к дороге, я считаю, через сколько минут приедет Женька. Через 20 он звонит и говорит, что застрял в пробке на Светлановском. Через 40 - в пробке на Удельной. Валера хочет идти пешком, а мы с Алке боимся машин - дорога узкая. Валера верит в обходной маршрут, мы поём дурацкие песни, я танцую танец маленьких утят. Алке достаёт коньяк и шоколадку. Валера трезвенник. Я тоже трезвенник, но околевший насквозь - пять минут назад Женька сказал, что пробка скоро кончится и он уже на Озерках. От глотка коньяка становится тепло в животе. Алке рассказывает про "убежища", Валера - про гос. учреждения. Мы вспоминаем, где у нас есть сетевые знакомые и прыгаем, чтобы как-то согреть ноги. Приезжает Женька.
Тут требуется, наверное, пафосный конец, но его нет. Мы просто едем домой. Валера выходит у метро, Алке мы подбрасываем до дома, едим блинчики в Чайной ложке в Ленте, тащимся домой. В ведре в ванной - "окровавленная" рубашка Петра замочена в отбеливателе. По всем шкафам развешаны отсыревшие в рюкзаках суконные плащи. Пётр празднует день рождения. Миша подаёт заявление в ЗАГС, Валера пошёл в гриме и костюме показывать кому-то Ричарда Окделла, Витя, наверное, направился домой. Женька играет в танки, а я сижу и набираю это, потому что просто лечь спать будет не спортивно.
Фотографии будут вечером, видео - ещё не скоро. Съёмка прошла хорошо. У нас все съёмки проходят так, наверное... Что ж, возможно, однажды мы обзаведёмся собственным трейлером...